«Никто из них не проснулся с мыслью, что хочет жить на улице»: волгоградка рассказала, зачем ездит в приют для бездомных

Каждый месяц волгоградка Марина Малимонова оставляет привычные дела и уезжает к людям, потерявшим буквально все – прежнее положение в обществе, теплые отношения с близкими, здоровье и крышу над головой. Здесь, в приюте для бездомных, девушка помогает постояльцам забыть о жизни на улице и вновь найти себя. Как сила любви меняет ее подопечных и ее саму – в материале ИА «Высота 102». 

Всю сознательную жизнь Марина Малимонова хотела помогать. Начиналось все весьма стандартно — девушка пыталась накормить, вылечить и пристроить в добрые руки бездомных животных. Тогда ей, как и многим, казалось, что оказавшиеся на улице люди способны самостоятельно решить свои проблемы и выбраться из замкнутого круга. «Юношеский максимализм», – улыбается она сегодня. 

– Со временем ко мне пришло понимание, что не бывает выборочной любви. Животным я помогаю, а людям – нет. Теперь я уверена, что ты либо любишь всех, либо – никого, – рассуждает Марина. – Точно могу сказать, что на этот путь меня направил Бог. Пять лет назад меня попросили отвезти вещи в приют для бездомных людей «СоборникЪ». Я поехала, и все – больше не смогла оставаться в стороне. Сначала мы отправлялись туда раз в три недели, а позже стали навещать подопечных раз в месяц. 

При встрече с жителями «Соборника» волгоградка не думает об их прошлой жизни и событиях, которые привели их сюда. Самое ценное, что она может дать этим людям, – любовь. Без осуждений, назиданий и нравоучений. 

– Когда я приезжаю в приют, я отвлекаюсь от всего и просто делаю то, что в моих силах. Уйти от осуждения помогает осознание собственных слабостей. Однажды я читала статью о бездомных людях и зацепилась за такую фразу: мы для них, как в аквариуме. Красивые рыбки в каком-то совершенно не реальном мире, – говорит волонтер. – Безусловно, никто из них не проснулся однажды с мыслью, что он хочет пьянствовать, вести непотребный образ жизни и, в конце концов, оказаться на улице. Просто в какой-то момент у каждого из них внутри что-то сломалось, и рядом не оказалось близкого человека, который бы помог если не починить, то хотя бы пережить эту поломку. Некоторые не могут справиться с трудностями самостоятельно. Люди падают, падают, падают… И в этот критический момент их никто не подхватывает, не поддерживает. А вернуться к обычной жизни уже очень сложно. Понимая это, я никогда не относилась к бездомным с брезгливостью или осуждением. Возможно, поначалу я не понимала близких, которые добровольно от них отказались. Но потом пришла к выводу, что не знаю их ситуации. Возможно, они действительно больше не в силах помочь. 

Какими бы искренними ни были посылы волонтеров, довериться им при первой встрече могут далеко не все постояльцы приюта. Еще не отвыкнув от жестких законов выживания на улицах, они нередко скрываются под масками скептиков, угрюмых юмористов или нелюдимов. В новых условиях они будто бы проверяют своих помощников – справятся ли? Захотят ли помочь или уедут после первого же колкого замечания?  

– При первых встречах мы нередко видим «колючек», которые еще не доверяют, неохотно общаются. И только спустя какое-то время человек меняет свое отношение к нам, к своим соседям. В приюте у многих из них появляется потребность за кем-то ухаживать, и они заводят себе домашних животных. А дальше начинают помогать друг другу, и это тоже очень важная составляющая – человеку важно быть кому-то нужным, – уверена Марина Малимонова. – Иногда даже нам, людям с высокой эмпатией, бывает тяжело. Помню, в приюте поселился бывший заключенный. Мне настолько не нравился формат его общения, что при разговорах с ним я испытывала легкое раздражение. Но постепенно он начал меняться, добровольно браться за тяжёлую физическую работу. Со временем у нас, как и у врачей, вырабатываются защитные механизмы, позволяющие что-то не замечать, что-то не принимать близко к сердцу. В этот раз мы приехали в «СоборникЪ» с мужем. Но стоявшие на улице постояльцы не заметили его и продолжили свой разговор: «Вот, опять они из личных нужд ничего не привезли. Зачем вообще приехали?». Одним словом, хулили нас. Супруга эти слова задели, а я просто улыбнулась. Хотя раньше, наверное, тоже бы обиделась. 

Человеческое тепло действительно лечит. Оно же срывает защитные маски, и тогда сотрудникам и волонтерам приюта вдруг открывается другой человек – безоружный и даже ранимый, нуждающийся в добром слове или в объятии. Впрочем, жизнь в таких местах вовсе не похожа на фильм с простым и однозначным сюжетом. И места заветному «хэппи-энду» тут есть не всегда. 

– Некоторые постояльцы стесняются своего нынешнего положения. В последний раз мы познакомились с новой подопечной Линой. Когда я подошла к ее кровати, то поняла, что ей нужно сменить подгузник. При уходе за лежачими есть четкое правило – проговорить все свои действия и спросить разрешения. Я начала с ней разговаривать и даже расстегнула памперс, как вдруг Лина сказала: «Мне неудобно, мне стыдно и некомфортно». Мне понадобилось какое-то время, чтобы объяснить ей – это необходимо, я сама девочка и понимаю, что это не очень-то приятная процедура. Но выполнить ее необходимо, – рассказывает девушка. – Когда первая робость и стеснение уходит на второй план, постояльцы радуются нашим визитам и даже встречают нас с объятиями. На самом деле большинству людей очень важно ощущать прикосновения. Иногда ты не можешь подобрать нужных слов, но своим теплом даешь человеку понять, что он не один. Это бывает сильнее тысячи слов. Наше отношение к бездомным порой удивляет окружающих. Но все же в большинстве случаев я не сталкиваюсь с открытым осуждением. Лишь однажды в соцсетях я получила достаточно острый комментарий. Под фотографией, на которой жители «Соборника» собираются за обеденным столом, человек написал: «Мне бы так жить». В общем-то, я могла написать что-то вроде: «Всегда есть вариант попробовать». Но я прекрасно понимаю, что многие просто не понимают, как и почему эти люди оказались на улице. Они не знают, что 90% подопечных – инвалиды, которые уже не способны жить самостоятельно. 

Непростые истории жителей приюта надолго остаются с волонтерами. Марина Малимонова и сейчас вспоминает всех своих подопечных – тех, кто начал новую жизнь или вернулся в прежний круговорот, умер от болезни или скончался от пагубной страсти. 

– Из своих первых поездок в приют я возвращалась совершенно опустошенной. Сил хватало только на то, чтобы дойти до кровати и упасть. Но уже больше двух лет я уезжаю оттуда воодушевленной. Всегда! Все постояльцы, с которыми мы познакомились в «Соборнике» остаются в моей памяти. От их историй невозможно закрыться. К сожалению, две моих подопечных – Ирина и Люда – уже умерли, но и по сей день я продолжаю за них молиться.

О судьбах обитателей приюта для бездомных корреспонденты «Высоты 102» рассказывали в отдельном материале.

Автор: Виктория Чумакова